Как я поняла, термины, о которых идет речь: «государство, люди с дисциплиной социально-производственного мышления» — это люди с другой психической организацией, с другой концентрацией внимания. За ними уже сегодня стоят люди деловой этики, которые пока не пассионарны. ПОКА.
Это не термины сегодняшнего дня. Можно сказать, что это термины немного опережающие время, термины из будущего и никак не из прошлого, куда мы все смотрим и в поисках ответов начинаем застревать там, а смотреть надо в будущее. В будущее из реального сегодня. А в прошлом мы можем найти только импульс, посылы и не более того.
Текст мной был записан «с колен», заранее приношу свои извинения за возможные нестыковки. Но он может дать ответ на многие вопросы, которые здесь задали.
«Современные государства в двух словах – это вынужденная конкуренция.
Вы думаете, что люди, массы завоевали демократию? Это иллюзия, которой элита заигрывает с массами. Массы способны на бунт, массы не способны на революцию. Бунт – это разруха, а революция – это переход. Переход – это идеи. А Массы не порождают идеи, идеи порождают единицы.
Идеи единиц подхватывают небольшие группы единомышленников. Единомышленники дальше транслируют, искажая, доводя до масс. И массы уже воспринимают первичные идеи в искаженном виде, не понимая смысла и назначения идеи. Они видят только хвост идеи, а голова далеко впереди. Единомышленники ощущают, где в пространстве находится голова, но не видят ее, а прародители идеи видят еще дальше самой идеи.
Импульс, посыл идеи, со временем, там далеко в пространстве будет затихать, потому что единомышленники уходят. Это все равно как Апостолы уходят, а вместо них приходят священнослужители, и даже все вместе они не могут заменить собой хотя бы одного Апостола, и изначальная идея шаг за шагом гасится. Гасится сменой элиты, которая начинает заигрывать с массами, вместо того, чтобы их вести вперед. Так игра- заигрывание шаг за шагом сменит идею. Пока не придет кто-то с новой идеей.
Только в темноте виден свет даже от самой малой свечи. На свету свет не виден даже от самого большого костра.
Межгосударственная конкуренция в разрозненной Европе вынуждала правителей давать людям образование, чтобы развивать технологии. Со времен Возрождения идет активное технологическое межгосударственное противостояние, горячая фаза – война.
Так получилось по истории человечества, что противостояние, войны были причиной активного развития технологий. Войны давали импульс. А мирные времена импульса не давали, передышка. И чем серьезнее во времени становилась техника, тем серьезнее требовалось образование к тем, кто обслуживал машины.
Это иллюзия, что в Европе массы воевали за демократию. Они не могли воевать за то, чего не знали. Они не воевали за непонятные им глубокие идеи. Они воевали за простые понятия: дружба, братство, всем хлеб, «землю крестьянам», «фабрики рабочим».
Умами масс манипулировали простейшими понятиями в виде лозунгов. Пример таких глубоких смысловых понятий — Десять заповедей Моисея. Заповеди, понятные простому человеку, что дозволено и чего нельзя. Придерживайся этих правил, и тебе будет «божественное счастье».
Те идеи, которые ведут массы, они массам непонятны.
В продолжение темы заповедей. Моисей говорил с Богом, но массы-то с Богом не разговаривали. Вопрос: кому верят массы: Богу, Моисею или простейшим заповедям? Массы могут понять простейшие заповеди, гарантирующие им счастье.
Идею-прародительницу Десяти заповедей знал Моисей, а массы верят, не зная. Это пример того, что массы демократию не совершают, они не знают, что это такое. Они верят, что будет больше свобод, которые им дадут счастье. А это не так, это не правда.
Массы счастье видят в сверхматериальном обеспечении — вот чего хотят массы. Отсюда это безумие с валовым национальным продуктом. Сколько можно съесть колбасы, сколько можно съесть бананов, сколько можно выпить молока?
Счастье через демократию вывернулось наивной религиозностью о райской беспечной жизни, где всего навалом. И бананов и молока. Всего. Ложные религиозные предпосылки для масс «вы будете сытыми не на земле, а на небесах» оборачиваются катастрофой: «мы вас сделаем сытыми, и валового продукта будет навалом».
Корни сегодняшнего экономического тупика рождены религией. И религия сформулировала завершение задачи: конец света. Тот, кто был в начале идеи, он видел, чего хотят люди и понимал: божественная сытость для масс невозможна. Для масс возможна материальная сытость, и потому вера всегда будет сменяться материалистической подменой и их столкновение неизбежно, а соединение ненормально, чудовищно: «и на том свете у нас всего будет навалом, и на этом свете всего будет навалом».
Цена вала – уничтожение планеты.
Конец света был понятен носителю идеи развития этого мира, и он прекрасно понимал, что там впереди тьма. И он прекрасно понимал, что маленькая свеча может быть видна в темноте, а большой костер при свете не виден.
Современные производства в современном мире все нарастающего глобализма, где стираются границы, – это нарастание конкуренции, и в такой конкуренции, где техноразвитие будет только нарастать, человеку надо ухитряться самому соответствовать сверхконкурентным задачам. Это поиск другого уровня образования. Это другая форма управления, это другой тип мышления.
Государство с дисциплиной социально-производственного мышления — это снятие сверхнапряжения. Это возможность нормальной жизни и дальнейшего развития человеческого бытия.
Что нужно понять. В каждую из эпох массы вели люди деловой этики, соответствовавшие данному времени данной эпохи.
Сказанное относится к технически образованным, продвинутым государствам. А это единицы.
Возьмем в качестве примера Германию.
Германия – это техно-производственная дисциплина, в принципе, неотделимая от социума и быта. Подобная пассионарность, но несколько по-другому – это сегодняшняя Южная Корея, она еще набирает темп.
В наших русских реалиях производство – это наковальня, кувалда, кастрюли, чайники. Это не космические корабли, это не танки. Это наше бытовушное сознание. У нас нет сознания космического производства, военного производства – это не наш быт. Мы не дисциплинированы таким сознанием – вот в чем проблема. Мы отстаем.
С той психологией, с тем бытовым сознанием, которым мы пропитаны, с таким настроем, который у нас есть, догнать передовые государства невозможно. Мы еще как бы в хвосте лидеров. Это остаточная мощь, оставшаяся в наследство от Советского Союза. Другие идут дальше, а наша голова как будто бы осталась там, а безголовость пошла вперед. Нужных умов и нужных рук уже нет. Вне пассионарной деловой этики у нас не появятся ни умы, ни профессиональные руки.
Мы — страна третьего мира с ржавой атомной бомбой, падающими космическими кораблями и устаревшими танками, но с состоявшейся «передовой» коррупционно-политической олигархией.
Всем позволили говорить: радуйтесь, вы в демократии. А наш толково-демократический словарь – это пара слов.
У нас патриархальной традиции нет, мы ее не знаем, но нам ее постоянно проповедуют, проповедуют то, чего никто не знает. У нас и демократической традиции нет, мы ее тоже не знаем.
Мы о передовом, современном ничего не знаем, мы не на переднем крае, не впереди, мы где-то там за плечами, за спинами, за локтями, но при этом всех хотим учить. Сами учиться не желаем, но ухитрились внушить себе, что мы самые духовно-продвинутые, прямо фундаментальный Ближний Восток какой-то у нас пробуждается. Техно-производственная, социально-демократическая отсталость подменяется фундаментализмом. Мы о патриархальности заговорили, о которой никто ничего не знает.
В двух словах, что такое наша патриархальность: это государство крестьян и все. Патриархальность – это религиозно-крестьянский фундаментализм. Как следствие, весь остальной мир – это бездуховные идиоты. Мы великое государство, которое вдруг резко отстало. Вместо того, чтобы это осознать и с трезвой головой решать, что делать дальше, нам мозги заливают национальным местечковым самосознанием.
БУДУЩЕЕ ЗА ГОСУДАРСТВОМ С ДИСЦИПЛИНОЙ СОЦИАЛЬНО-ПРОИЗВОДСТВЕННОГО МЫШЛЕНИЯ.
Люди современной деловой этики легко могут понять, о чем я говорю. У них уже сегодня другой стиль поведения, мышления, это люди с другим психо-содержанием.
Это та среда, в которой рождаются люди с уже пассионарно-деловой этикой. Они уже проецируют другой стиль поведения, мышления, взаимоотношений. У них другая форма понимания законности, отношений между людьми – чего позволительно, чего нет.
Когда ребенок делает первые шаги, он сперва учится стоять. Это не просто, но ребенок это делает. Когда изнуренный болезнями старый человек пытается стоять твердо на ногах, он проявляет волю, и такое напряжение отнимает практически последние силы. А у ребенка этого не происходит. Он встает, начинает падать, ходить, падать, ходить, а потом он носится, только успевай присматривать.
Будущее – как ребенок с невероятной потенцией, а вас все в прошлое тянет. Чем это может закончиться для государства? Чтобы выродившееся Г… стояло на ногах до скончания веков – для всей страны это постоянное напряжение, истощающее людей, которых я обозначил как Массы.
Те, кто первый начнет переходить в государство с дисциплиной социально-производственного мышления… Это все равно как средневековый феодальный строй сменяется буржуазным.
А мы сейчас на техно-пике феодального мышления.
То управление, которое сегодня есть – это современный вид феодализма. Высоко-продвинутый феодализм с социальным выражением лица.
Такой «феодальный социализм» – это рецессия всей современной продвинутой системы. Рецессия современной цивилизации набирает обороты.
Будущее – за государством с дисциплиной социально-производственного мышления.
Из устной беседы с Налогоплательщиком
Еще раз приношу свои извинения за возможные сбои в некоторых оборотах, за неровности и шероховатости. Надеюсь, что главные «мыслесвязи» Налогоплательщика смогла передать.
11 Март 2014
